Цветок пустыни - Страница 55

– Что же, прикажешь мне превратиться в заботливого родителя и начать выяснение серьезности его намерений?

– Папа, да ты смеешься надо мной! Неужели же ты не видишь, что я… что я сама люблю его настолько сильно, что мне совсем не до смеха?

Эндрю вздернул ее подбородок:

– Я смеюсь только вместе с тобой и только тогда, детка, когда ты счастлива. Но расскажи ты мне обо всем этом чуть раньше, возможно, я бы смог помочь тебе разобраться с твоими проблемами. И ведь это мне ты обязана еще и этим: когда вы застряли в песках, он ведь не воспользовался ситуацией и не стал домогаться твоей любви, верно?

– Нет! Но мы говорили о многом, и я чувствовала, что мы стали более близкими друзьями, чем когда-либо ранее. Я была очень счастлива.

– Да. Мне тоже показалось, что ты выглядела довольно exaltée, когда мы ехали назад.

– Но не более двух часов после моего возвращения домой. Все кончилось после того, как Бет вывалила на меня все свои подозрения по поводу Дженайны.

Лиз резко повернулась и почувствовала, как пламенеют ее щеки. Позади нее стоял Роджер. Ей было слышно, как глубоко вздохнул Эндрю:

– Как я уже говорил, в этом акте пьесы я не занят. – И с этими словами он поспешил за Бет, а Роджер остался с Лиз, он стоял очень близко от нее, и его рука искала ее руку.

– Больше ждать я не мог, – прямо сказал Роджер, – должен же я оказаться рядом с тобой. Ты уже уходишь?

Зная, что ей хочется уйти вместе с ним, Лиз тем не менее возразила:

– Ухожу? Зачем? Мы не можем скомкать вечеринку Криса.

– Наоборот, мы покинем ее с его благословления, хотя, как я полагаю, тебе придется объяснить ему кое-что. Он просил меня передать тебе, что, как ему кажется, ты бы могла и рассказать ему.

– Мне это нравится! Это он мог бы рассказать мне!

– Рассказать тебе что?

– Ничего. – Лиз почувствовала, как румянец снова заливает ее щеки. – Пожалуй, я действительно сейчас пойду и поговорю с Крисом.

– Ничего этого ты делать не будешь. Позже мы встретимся с ним у Дженайны. Кстати, Фремье довольно тактично избавил себя от присутствия на этом в общем-то семейном конфликте, поэтому Мейер и я будем доставлять Криса обратно в больницу. А пока что мы просто теряем драгоценное время. Ну что, пойдем?

Теплый ночной воздух мягко скользил по их лицам. Они вышли из гостиницы, и в темноте ночи послышался звук закрываемой автомобильной двери. Мгновением позже вдоль ведущей к гостинице аллеи на высокой скорости проехал «лендровер» Эндрю, на пассажирском сиденье которого высилась тонкая и прямая фигурка Бет.

– Должен сказать, что это весьма тактично со стороны Эндрю, – сухо прокомментировал увиденное Роджер. Мне думается, нам следует подняться в ваш садик на крыше. Я испытываю к нему особенно доброе чувство после того случая, когда я подцепил и втащил тебя обратно на крышу, не дав совершить тот самоубийственный шаг за парапет. И кроме того, это своеобразная китайская традиция.

– Какая китайская традиция?

Улыбка, которая не покидала их лица, совершенно ясно показывала, что они говорят просто для того, чтобы говорить и чтобы еще какое-то время не давать воли более драгоценным чувствам и переживаниям.

– Такая, согласно которой, если ты спасла кого-нибудь от самоубийства, ты должна брать на себя ответственность за него на всю оставшуюся жизнь.

– Я никогда не слышала о таком обычае! И я вовсе не собиралась совершать самоубийство. Просто я была взбешена поведением Бет.

– У меня сложилось впечатление, что еще в большей степени тебя взбесил я!

– А ты сам? Ты был просто в ярости, разговаривая со мной, ты всегда вставал на ее сторону, выступая против меня.

– Да. Каким же я был дураком, считая, что Бет нужно защищать от твоего здорового, бойцовского задора. – Тут легкомысленные нотки исчезли из тона Роджера. – Я был убежден в ее невиновности и в наличии у ней доброжелательности. И ведь я говорил тебе, что, по моему мнению, Бег еще не повзрослела! Да у нее уже вековой опыт заботы о себе самой, о любимой Бет Карлайен, а все остальные при этом могут идти ко всем чертям. И ты знала об этом, а я нет. Как такое могло случиться?

Лиз ответила уклончиво:

– Дело в том, что у нас у обоих был повод для ревности.

При этих словах Роджер еще крепче сжал ее руку. Однако девушка поторопилась со следующим вопросом:

– А как ты думаешь, что ждет в дальнейшем Бет и Дженайну? Если Бет осуществит свою угрозу и уедет в Англию, тем самым она разобьет сердце Дженайны.

– Лично я думаю, что Бет скоро охладит свой пыл. Признаю, мне приходится пересматривать некоторые аспекты в моем отношении к ней, но на основании последних наблюдений я полагаю, что она достаточно проницательна и понимает, «что в стране, где все слепые, королем будет и одноглазый». Короче говоря, если ее целью является замужество, то она знает, что в Англии конкуренция на рынке невест будет гораздо более жесткой. Возможно, в Сахаре и выбор женихов поменьше, но здесь еще меньше и претенденток на руку и сердце мужчины, готового вступить в брак.

– Но она все равно намерена отравлять жизнь Дженайны, даже и в том случае, если она останется жить с ней.

– Да долго ли ей будет позволено вести себя подобным образом? Мне как-то не представляется, чтобы наш друг Мейер согласится терпеть подобное.

– Не знаю. Но надеюсь, что так и будет. Ведь Бет, – и, сказав это, Лиз внезапно вздрогнула, – она такая притвора. Ей удается создать впечатление, будто она гладит тебя одной рукой, тогда как на самом деле царапает ногтями другой! Однажды она вцепилась в меня ногтями обеих рук – в переносном смысле, конечно, – когда рассказывала мне про связь, якобы существовавшую между тобой и Дженайной.